Послушайте. Вы слышите? Музыка. Я слышу ее везде: в порывах ветра, воздухе, в лучах света. Она везде. Все что нужно – просто открыться. Все что нужно – просто слушать
Это такое чувство, когда прикасаешься к грудной клетке, и кажется, будто ты это, ограниченное тонкой пленкой, пространство с чем-то наполненным и белым. Это странно, потому что обычно испытываешь нечто схожее, что принято называть черная дыра, когда вся окружающая информация пропадет или просто отсутствует способность воспринимать. На поверхности этой пленки отражаются цвета, и я даже испытываю радость, и все искренне хорошо, только то белое внутри меня странно шевелится, и чего то хочет. Я думала, что это пространство нужно заполнить чем то, красивым, по настоящему красивым, позже поняла, что это не поможет, литры кофе, идеальных словосочетаний, звуки, звуки – время уходило. Потом мне показалось, что это пространство нужно не заполнять, а разукрасить ведь почему именно белый? Но кажется, ошиблась. Возможно, спасительное действие должно быть не из вне, а изнутри. Странно, для чего все эти высокопарные монологи и попытки разобраться? Чтобы в следующий раз, когда меня спросят: - как ты? Я могла бы ответить. - хорошо.
- Труман. Ты можешь говорить. Я тебя слышу. - Кто ты? - Я создатель одного телевизионного шоу, который вселяет надежду и радость в сердца миллионов. - Тогда я кто? - Его звезда. - Всё это ненастоящее? - Ты настоящий. И этим ты так интересен. Труман, поверь. В том мире правды не больше, чем в мире, созданном для тебя. Та же ложь. То же двуличие. В моем же мире...ты можешь жить не боясь. Я тебя знаю лучше, чем даже ты сам. - В моей голове у вас не было камер. - Тебе страшно. Вот почему ты медлишь. Это ничего. Я понимаю. Ведь знаю тебя всю твою жизнь. Я видел как ты родился. Помню твой первый шаг. Твой самый первый день в школе. А серия где у тебя выпал зуб. Нет. Ты не можешь уйти. Твое место здесь... Со мной. Не молчи. Скажи что-нибудь. Говори же, черт тебя возьми. Ты же в эфире. Тебя видит весь мир. - На случай если не свидимся. Добрый день, добрый вечер и доброй ночи.
Собака кусает руку: прорывает тонкую кожу, разрушает кости. Но ты не чувствуешь боли. Просто смотришь. Дует ветер, теплый, какой бывает только летом. Ты поворачиваешься назад, и не видишь ничего. Лишь солнце. Смотришь на него, как можно дольше. Сжигай мои глаза. Я хочу запомнить то, как собака кусает мою руку. И голос, этот голос. Ничего не будет как прежде. И только тогда, когда лучи вберут в себя последнюю способность глаз различать предметы, ты почувствуешь боль. Темнота и жгучая боль. Будешь плакать. Слепые глаза будут вспоминать, как собака кусает твою руку.
Каждый раз, я представляю дорогу, движующуюся вперед под колесами транспорта. Шины издают свойственный только им, звук, трения с асфальтом. Ничего больше и нет, отсутствует время, предметы, есть только дорога и звук шин. Иногда, я представляю, как закрываю глаза, а солнце ложится бликами на веки. Я успокаиваюсь. Я рада, что нашла ситуацию, которую могу представлять и успокаиваться.
Закрываю глаза. Считаю. Медленное раз..два..три..четыре.. как можно дольше. Как можно позже. Я знаю, что когда в следующий раз открою глаза ничего не изменится. И это никак. Ни хорошо, ни плохо. Столько раз я давала обещания, мне казалось, что совершив определенный поступок, мое отношение к жизни изменится. А может судьба станет более благосклонна. И столько раз не происходило ничего. Я открываю глаза, передо мной комната, и я снова не могу причинить себе боль. Значит не настолько потеряна. До первой злости. Когда потеряю и ее, не останется ничего. Я жду.
Все идет нахуй. Ничего не изменится. я ненавижу их, ненавижу себя. Ненавижу ненависть. Хочу не быть. Убей меня. Помоги умереть. Я слишком ничтожна чтобы сделать это самой, тошнит, и снова ненавижу. Посмейся, да, посмейся. Над тем как я встаю на колени и отсасываю. Как меня трахает собственная глупость.